|
Из книги "Антирак" автора Давид Серван-Шрайбер
Контролировать кровеносную систему
для того, чтобы иссушить рак
Как победа Жукова под Сталинградом
Борьба против рака часто вызывает в памяти военные метафоры. Ни одна из них не
кажется мне сегодня более подходящей, чем воспоминание о крупнейшем сражении
Второй Мировой Войны.
Август 1942 г.. На берегах Волги на подступах к Сталинграду Гитлер собирает
крупнейшую разрушительную силу в истории человечества. Свыше одного миллиона
обученных бою людей, которым не могла сопротивляться никакая вражеская сила,
мощная дивизия танков, 10.000 пушек, 1.200 самолетов. Против них истощенная русская
армия, плохо оснащенная, зачастую состоящая из подростков или даже школьников,
которые никогда не использовали огнестрельного оружия – но которые защищали свою
родину, свой дом, свою семью. В сражении невероятной жестокости советские войска,
поддержанные гражданским населением, держались в течение всей осени. Тем не менее,
несмотря на их героизм, силы были слишком не равными, и победа нацистов казалась
только вопросом времени. Маршал Георгий Жуков тогда полностью поменял стратегию.
Вместо того, чтобы продолжать фронтальные бои, в которых у него не было никаких
шансов, он бросает то, что у него оставалось от армии, через территорию, захваченную
врагом, к базам, расположенным позади основных немецких войск. Там находятся
подразделения, занимающиеся снабжением нацистских войск. Румыны или итальянцы,
намного менее дисциплинированные и воинственные, они недолго сопротивлялись
нападению. За несколько дней Жуков решил исход битвы под Сталинградом. Как только
еѐ линии снабжения были перерезаны, 6-ая армия генерала Паульса оказалась
неспособной сражаться и закончила бои капитуляцией. В феврале 1943 г. немецкое
наступление отброшено. Сталинград является основным поворотным пунктом Второй
Мировой Войны и означает начало отлива нацистского рака на всей европейской
территории.
Если военные осознают стратегическую важность снабжения армий на фронте, то
ее применение в лечении рака в течение долгого времени казалось исследователям-
онкологам нелепостью. Возможно, что не случайно поэтому эта мысль зародилась сначала
в уме военного хирурга.
Интуиция военно-морского хирурга
Военному медику американского военно-морского флота в 1960-х годах, доктору
Джуде Фолькману поручено придумать способ консервации запасов свежей крови,
необходимой для хирургических целей во время многомесячных крейсерских походов
первых атомных авианосцев. Для испытания своего устройства для консервации он хотел
проверить, помогает ли таким образом сохранѐнная кровь в потребностях небольшого
живого организма. Он испытал еѐ in vitro на щитовидной железе кролика, изолированной
под стеклянным колпаком, и без труда смог обеспечить еѐ сохранность. Но будет ли его
система так же быстро функционировать с быстро размножающимися клетками, как в
случае заживления? Чтобы убедится в этом, он вводит в маленькую щитовидную железу
мышиные раковые клетки, известные своей способностью к распространению. Его ожидал
сюрприз.
Введѐнные раковые клетки действительно вызывают появление опухолей, но ни
одна из них не превышает размера булавочной головки. Сначала он сказал себе, что эти
клетки мертвы. Но снова введѐнные мышам, они, как обычно, производят мощные и
смертельные опухоли. В чѐм же разница между щитовидной железой кролика in vitro и
живыми мышами? Есть одна, которая бросается в глаза: опухоли у мышей полностью
пронизаны кровеносными сосудами в то время, как опухоли щитовидной железы в
стеклянном сосуде их лишены. Следует ли заключить из этого, что раковая опухоль
просто не может расти, если она не повернѐт кровеносные сосуды в свою пользу?
Одержимый этой гипотезой, Джуда Фолькман находит массу подтверждений в
своей хирургической работе. Раковые опухоли, которые он оперирует, всегда имеют одну
и ту же характеристику: они обильно орошаются кровеносными сосудами, такими
слабыми и изогнутыми, как если бы они были изготовлены слишком быстро.
Фолькман быстро понял, что ни одна клетка организма не выживет, если она не
находится в контакте с мельчайшими кровеносными сосудами – тонкими, как волос –
которые называются капиллярами. Они доставляют ей кислород и питательные вещества,
необходимые для еѐ выживания, и уносят отходы еѐ пищеварения. Раковые клетки не
являются исключением из правила, они тоже должны питаться и выбрасывать свои
отходы. Для выживания поэтому опухоли должны быть глубоко пронизаны капиллярами.
Поскольку опухоли развиваются быстро, то должны изготавливаться новые сосуды.
Фолькман дает этому феномену название: «ангиогенез» (« angiogenèse ») (от греческого
angio – кровеносный сосуд и genèsis – рождение).
Обычно, кровеносные сосуды являются фиксированной инфраструктурой, и клетки
их стенок не умножаются и не создают новых капилляров за исключением особенных
обстоятельств: во время роста, во время заживания ран и ещѐ после менструаций. Этот
механизм «нормального» ангиогенеза является поэтому самоограниченным и строго
контролируемым во избежание создания слабых сосудов, которые бы слишком легко
кровоточили. Для своего роста раковые клетки поворачивают в свою пользу эту
способность организма создавать новые сосуды. В результате, размышляет Джуда
Фолькман, достаточно помешать им в этом, чтобы они навсегда остались размером с
булавочную головку. Атакуя их кровеносные сосуды вместо атаки на сами клетки, можно
будет поэтому получить возможность иссушить существующую опухоль и заставить еѐ
уменьшиться… (см. тетрадь иллюстраций после стр. 168, фиг.4).
Пересечение пустыни
Внутри научного сообщества никто не хотел интересоваться этой теорией
«водопроводчика», пришедшей от хирурга, который, в конце концов, ничего не должен
знать о биологии рака. Поскольку он, тем не менее, был уже профессором медицинского
факультета в Гарварде и шефом хирургического отделения детского госпиталя (одного из
крупнейших в США), New England Journal of Medicine согласился в 1971 г. опубликовать
на своих страницах эту эксцентричную гипотезу.
Позже Фолькман рассказал о беседе, которая у него состоялась в то время с
соседом по лаборатории в госпитале, профессором Джоном Эндером, лауреатом
Нобелевской премии по медицине. Поскольку он задавался вопросом, не слишком ли
много он рассказал о своих идеях, и выразил свои опасения, что конкуренты спишут у
него всю исследовательскую программу, Эндер сказал ему, попыхивая трубкой: « Ты
вполне застрахован от интеллектуального воровства: никто тебе не поверит!»
И действительно, его статья не вызвала никакого отклика. Хуже того, его коллеги
принялись выражать своѐ неодобрение, шумно вставая с мест и покидая зал, как только он
брал слово на конгрессах. Шептались, что он подделывал свои результаты для
подтверждения своих теорий и, что ещѐ более серьѐзно для врача, что он шарлатан; что
после того, как он был блестящим хирургом, он растерялся. Студенты, такие необходимые
для жизни исследовательской лаборатории, стали избегать его, чтобы их карьера не была
запятнана какой-либо связью с этим чудаком. В конце 1970-х годов он даже потерял своѐ
место шефа хирургического отделения.
Несмотря на все эти унижения, решимость Фолькмана не ослабевала. Через
двадцать лет он объяснял это так: «Я знал что-то, чего не знал никто другой, а я бывал в
операционной. Меня критиковали не хирурги, а исследователи фундаментальных наук. Я
знал, что многие из них никогда не видели рака кроме как в пробирке. Я знал, что они не
видели того, что видел я. То, что опухоли развиваются в трѐх измерениях, что им нужны
кровеносные сосуды в глазу, в брюшной полости, в щитовидной железе или ещѐ где-то,
все виды рака in situ и скрытые микроопухоли – я видел всѐ это. Поэтому я повторял себе,
что мои идеи правильны, но что понадобится много времени до того, как люди их
заметят.»
Опыт за опытом, Джуда Фолькман продолжал выводить ключевые пункты своей
новой теории рака:
1. Микроопухоли не могут развиваться в опасный рак, не создав новую сеть
кровеносных сосудов для собственного питания.
2. Для этого они испускают химическое вещество – которое он назвал
«ангиогенином» - которое заставляет сосуды направляться к ним и распускать
новые ветви ускоренным образом.
3. Клетки опухоли, которые рассыпаются по всему организму – метастазы, - не
опасны до тех пор, пока они не способны, в свою очередь, притянуть к себе
новые сосуды.
4. Крупные основные опухоли рассыпают метастазы, но, как и в колониальной
империи, они препятствуют этим удалѐнным территориям стать слишком
важными, испуская другое химическое вещество, которое блокирует рост новых
сосудов – «ангиостатин». Именно это объясняет то обстоятельство, что
метастазы растут неожиданно каждый раз, когда основная опухоль удаляется
хирургическим путем.
Но напрасно накапливались результаты опытов, идея казалась одновременно
слишком простой и слишком… еретической. Тем более, что, как это часто случается в
научном сообществе, ее нельзя было принять всерьез до тех пор, пока не был объяснен
механизм, с помощью которого опухоли могли осуществлять такой контроль над
сосудами. Если «ангиогенин» и «ангиостатин» существовали, то нужно было доказать их
существование!
Как иголка в стоге сена
Джуда Фолькман ни разу не позволил своим критикам сломать себя и никогда не
терял уверенности в способности своих ученых коллег согласиться с очевидностью при
условии, что им будут представлены достаточные доказательства. Без сомнения, в душе
он имел в виду поговорку Шопенгауэра, в соответствии с которой любая великая истина
проходит три фазы: сначала над ней смеются, потом резко критикуют перед тем, как она
будет принята как очевидность. Поэтому он напряженно старался доказать существование
веществ, способных воспрепятствовать росту новых кровеносных сосудов.
Но как их найти среди тысяч различных протеинов, производимых раковыми
опухолями? Это все равно, что найти иголку в стоге сена. По прошествии многих лет и
после многочисленных неудач Джуда Фолькман был на грани отчаяния, когда, наконец,
удача улыбнулась ему.
Микаэлю О’Рейли, молодому хирургу-исследователю, который поступил в его
лабораторию, пришла идея искать ангиостатин в моче мышей, невосприимчивых к
метастазам. Упорство Микаэля было таким же, как и у его патрона, и по прошествии двух
лет, проведенных за процеживанием сотен литров мышиной мочи (которая пахнет
исключительно плохо, должен был он признаться позже), он нашѐл, наконец, протеин,
который блокировал создание кровеносных сосудов (когда его проверяли на эмбрионе
курицы, у которого сосуды развиваются быстро). Наступил момент истины: нужно будет
проверить на деле, сможет ли этот «ангиостатин» воспрепятствовать развитию рака у
живого организма.
О’Рейли взял двадцать мышей, на спину которым был пересажен опасный рак,
метастазы которого быстро растут в легких, как только основная опухоль прооперирована.
Сразу после удаления этой опухоли он ввел ангиостатин половине мышей и оставил
болезнь развиваться своим путѐм у другой половины. Через несколько дней у части
мышей появились признаки болезни: наступил момент проверки теории.
Джуда Фолькман знал, что даже если результаты будут положительными, никто
ему не поверит. Поэтому он пригласил всех исследователей его этажа присутствовать при
развязке. На глазах у многочисленных собравшихся свидетелей О’Рейли открыл грудную
клетку первой мыши, которая не получила лечения. Легкие были чѐрными, полностью
изъединенными метастазами. Потом он вскрыл первую мышь, которой вводился
ангиостатин и которая, кстати, не выглядела больной. Ее легкие, совершенно розовые и
здоровые, не имели никаких следов рака! Он не верил своим глазам: одна за другой, все
мыши, не получившие ангиостатина, были истреблены раком. А все те, которые получили
курс лечения, были полностью излечены! В 1994 г., после двадцати лет оскорблений,
результаты были опубликованы в обозрении Cell; и уже со следующего дня ангиогенез
стал одной из основных мишений исследований рака.
Исключительное открытие
Позже Фольксман смог продемонстрировать, что назначение ангиостатина может
остановить рост многих типов рака, включая три рака человека, пересаженного мышам.
Ко всеобщему изумлению, препятствуя образованию новых кровеносных сосудов,
получали даже регрессию рака. Как и в результате атаки маршала Жукова на нацистские
пути снабжения, опухоли, лишенные провизии, начинали уменьшаться и, достигнув
микроскопического размера, быстро становились безвредными. Кроме того, ангиостатин
свирепствовал только против кровеносных сосудов, участвующих в быстром росте, и
никак не поражал существующие сосуды. Он не нападал также на здоровые клетки
организма в отличие от традиционных антираковых курсов лечения, таких как химио- или
рентгенотерапия. Говоря по-военному, он не наносит «побочных повреждений», т. е.
представляет собой намного менее тяжелый метод, чем химиотерапия. Как заключает
статья в Nature, рассказывая об этих результатах: «Такая регрессия первичных опухолей
без отравляющего воздействия на организм ранее не описывалась.» Под лаконическим
стилем, свойственным научному языку, просматривается возбуждение, которое отмечает
исключительные открытия.
Эти двумя статьями Фолькман и О’Рейли окончательно установили роль
ангиогенеза в раковом обмене веществ и кардинально поменяли наше понимание
антиракового лечения. Если возможно контролировать болезнь, нападая на ее линии
снабжения, тогда нужно придумать долгосрочные курсы лечения, которые постоянно
подрывают попытки опухолей создать новые образования кровеносных сосудов. Как и в
военной стратегии, можно превосходно комбинировать их с более точечными ударами,
как химио- или рентгенотерапия. Но это нужно рассматривать в долгосрочной
перспективе и предусматривать «терапию спящих опухолей», которая защитит также от
появления первичной опухоли, против рецидивов, являющихся результатом первичных
лечений, и против возможной вспышки метастазов после операции.
Естественные механизмы защиты, которые блокируют ангиогенез
Сегодня многочисленные лекарства, подобные ангиостатину (такие, как Avastin),
разрабатываются фармацевтической промышленностью. Но их воздействие на человека,
когда они используются одни, не оправдало надежд. Хотя они смогли замедлить рост
некоторых раков и даже заставить значительно регрессировать некоторые опухоли, но
результаты не были такими систематическими, как у мышей. К тому же, хотя они лучше
переносятся, чем обычные химиотерапии, у антиангиогенезов в форме медикаментов
также проявляются побочные эффекты, более неприятные, чем предусматривалось. На
этот раз они, без сомнения, не стали чудесными медикаментами, как можно было
надеяться. Но в этом нет ничего удивительного. Рак является многоразмерной болезнью,
которая редко уступает какому-то единственному вмешательству. Чаще всего, как и в
тритерапии против СПИДа, необходимо комбинировать многие подходы для того, чтобы
получить достаточный эффект.
Остается, что овладение ангиогенезом является теперь центром интереса в лечении
любого рака. Чтобы не ждать чудесного лекарства, выясняется, что и здесь мы
располагаем естественными возможностями, которые имеют мощное воздействие на
ангиогенез, не дают никакого побочного эффекта и могут прекрасно сочетаться с
обычными курсами лечения. Речь идет о 1° специфических режимах питания (недавно
были открыты многочисленные природные антиангиогенезы, в частности, обычные
съедобные грибы, некоторые зеленые чаи и некоторые кухонные специи и травы) и 2° обо
всем, что способствует уменьшению воспаления, прямой причине роста новых сосудов.
Рак является феноменом чарующим и порочным, который заимствует свои
беспокоящие способности у наших жизненных процессов для того, чтобы подорвать их и,
в конце концов, повернуть их против них самих. Недавние исследования позволили лучше
понять, как происходит это отклонение от правильного пути. Идет ли речь о том, чтобы
организовать воспаление или произвести кровеносные сосуды, рак обезьянничает нашу
врожденную способность восстанавливаться, имея целью противоположный результат.
Он является изнанкой нашего здоровья, отрицанием нашей жизненной силы. Но это не
означает, что он неуязвим. На самом деле у него имеются слабые места, которые наша
иммунная система умеет естественным образом использовать. На передовых постах
нашей обороны, наши иммунные клетки – в том числе знаменитые клетки-убийцы NK –
представляют грозную химическую армаду, которая постоянно разрушает раки в
зародыше. Теперь все результаты совпадают: всѐ, что может усилить наши драгоценные
лейкоциты, также подрывает рост опухолей. В общем, стимулируя наши иммунные
клетки, сражаясь против воспаления (с помощью питания, физических упражнений или
контроля за эмоциями), действуя против ангиогенеза, мы опережаем распространение
рака. Параллельно со строго медицинскими воздействиями, каждый, поэтому, может
стимулировать возможности своего организма. «Цена», которую нужно заплатить, - это
вести жизнь более осознанную, более уравновешенную… и более красивую.
------------Пропуск текста----------------
В 2001г. Управление по санитарному надзору за пищевыми продуктами и
медикаментами США (Food and Drug Administration) побила все рекорды скорости для
того, чтобы одобрить новое противораковое лекарство: Гливек (Glivec). Это лекарство
эффективно против одной из обычных форм лейкемии (хронического миелолейкоза) и
против одного из редких типов кишечного рака, до того времени неизменно фатального. В
восторженном интервью в New York Times доктор Ларри Нортон, бывший президент
Американского Общества Клинической Онкологии и один из основных онкологов
Мемориального госпиталя Слоуна-Кеттеринга в Нью-Йорке, специализирующегося на
раковых заболеваниях, говорит о «чуде».
Действительно, Гливек открыл для онкологов совершенно новый метод лечения.
Вместо того, чтобы пытаться отравить раковые клетки, как это делает химиотерапия,
Гливек день за днѐм блокирует клеточные механизмы, которые позволяют раку расти.
Речь идѐт об одном из генов, которые стимулируют рост рака, но теперь думают, что его
основное действие состоит, без сомнения, в том, чтобы блокировать один из механизмов,
которые позволяют образование новых кровеносных сосудов (рецептор PDGF). Вводимый
ежедневно, он позволяет «удерживать» рак, который поэтому не представляет больше
опасности. Поэтому в этом случае можно говорить о «раке без болезни», милом
открывателю ангиогенеза Джуде Фолькману.
Но многочисленные травы и специи действуют по схожим механизмам. Например,
семейство губоцветных растений, которое включает мяту, тмин, майоран, душицу,
базилик, розмарин. Их очень высокое содержание основных масел семейства терпенов
делает их особенно пахучими. Терпены способны действовать на широкое разнообразие
опухолей, уменьшая развитие раковых клеток или провоцируя их смерть.
Один из этих терпенов, карнозол из розмарина, воздействует на способность
раковых клеток захватывать соседние ткани. Неспособный распространяться, рак теряет в
своей злобности. К тому же, исследователи Национального Института Рака
продемонстрировали, что экстракт розмарина способствует проникновению
химиотерапии внутрь раковых клеток. В культуре он подрывает сопротивляемость клеток
рака груди химиотерапии.
В опытах Ришара Беливо апигенин (представленный в достаточных количествах в
петрушке и сельдерее) показал воздействия, в точности сравнимые с Гливеком, на
образование кровеносных сосудов, необходимых для опухолей, при том, что
концентрации были исключительно слабыми, соответствующими концентрациям,
которые наблюдаются в крови после потребления петрушки.
Фигура 4 – Движение клеток кровеносных сосудов является основным механизмом ангиогенеза.
Флавоноиды, обычно присутствующие в таких ароматах, как тмин, мята, розмарин или петрушка,
замедляют этот механизм, необходимый для образования новых кровеносных сосудов, способом,
сравнимым с лекарством Гливек.
По вертикали: стимулирование миграции сосудов в культуре (х раз)
По горизонтали: Без лечения – Гливек – Флавоноиды.
Благоприятная синергия продуктов питания
Список продуктов питания, чьи молекулы действуют против рака, является, к
счастью, намного длиннее, чем это можно себе представить. Я предлагаю в приложении к
этому разделу вынужденно краткий список. Ришар Беливо и биохимик Дени Женгра, его
сотрудник в течение уже двадцати лет, опубликовали две прекрасно
проиллюстрированные книги, полностью посвящѐнные этим «продуктам питания против
рака». Они приводят там многочисленные рецепты, которыми я пользуюсь каждый день и
которые рекомендую вам от всей души.
Вот главное, что нужно запомнить из этого замечательного исследования:
Далее о антираковом питании (о нем также и в других местах книги).
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
